Разумеется, Юлия Латынина не упустила случая лишний раз заклеймить леваков, европейский социализм и европейскую демократию. На этот раз в качестве повода она использовала референдум о выходе Британии из Евросоюза. Это объединение стран и народов на изначально порочной основе социализма и демократии (которая и ведет неизбежно к социализму). Этот базовый порок Евросоюза перевешивает все его плюсы, как то экономические выгоды от свободного перемещения товаров, капиталов и рабочей силы на большом пространстве с едиными правилами.
Латынина, кстати, сделала весьма любопытное признание относительно того, как она понимает социализм и за что она его не любит:
"Неправда, что социализм – это СССР, Сталин и ГУЛАГ. СССР – это военный коммунизм, это попытка завоевать весь мир, превратив страну в завод для производства оружия. А социализм – это вот демократия, перерождающаяся в бюрократию. Это ребята, которые сидят в Брюсселе, которые налоговым регулированием отбирают у проклятых капиталистов всё, что ими заработано".
Критики социализма как праволиберального, так и консервативного толка исписали тонны бумаги, доказывая, что любая попытка воплощения в жизнь социалистической идеи неотвратимо ведет к ГУЛАГу и тоталитаризму. Латынина честно признается, что совсем не обязательно ведет и что вообще социализм плох не этим.
Действительно, правые никогда не были противниками ГУЛАГа в принципе. Можно найти сколько угодно примеров, когда об обществах вполне тоталитарно-казарменных та же Латынина высказывалась с нескрываемым уважением и восхищением. Как об очень высокоэффективных обществах. Железной рукой загоняющих человечество в счастье технологического прогресса. Отвращение правых вызывает как раз вот эта леволиберально-социалистическая слизь: давайте жить без насилия и войн.
И дальше Латынина объясняет:
"Ликвидация войны в Европе обернулась ликвидацией конкуренции. А между тем конкуренция между государствами в Европе, собственно, со времен Средневековья и сделала то, что сделало Европу передовой частью мира".
Стремление ограничить или вовсе подавить конкурентное начало как движущую силу развития цивилизации действительно является одной из самых фундаментальных претензий правых к "левакам". Только если вы думаете, что речь идет о свободной рыночной конкуренции между предпринимателями-трудоголиками за возможность предложить обществу товары и услуги лучшего качества, то вы жестоко ошибаетесь. Это сказочка для праволиберальных лохов, такая же, как и сказочка о том, что в основе имущественного расслоения лежит исключительно фактор личных заслуг, способностей и трудолюбия.
На самом деле правые понимают конкурентное начало гораздо шире. Конкуренция бывает разных видов, и упомянутый выше ее вид – это уже достаточно сильно ограниченный вид конкуренции. Наиболее неограниченные формы конкуренции за место под солнцем, за социальный статус, за доминирование встречаются в сообществах, построенных на принципах внеэкономического принуждения. Типичный пример – армейская дедовщина и ее тюремно-лагерные аналоги.
Наиболее неограниченный вид конкуренции – это когда побежденный в конкурентной борьбе оказывается в полной власти победителя, который волен обратить его в раба, лишить имущества или даже жизни.
История человеческой цивилизации – это последовательный путь все большего ограничения форм конкуренции и расширения круга, на который эти ограничения распространяются. Это путь отказа от наиболее жестоких, насильственных форм конкуренции. Права человека – это и есть запрет на жестокие, насильственные формы конкуренции. И тут Латынина права: права человека – это левая идея.
Левые действительно хотят построить мир без насилия и жестокости, без господства человека над человеком и народа над народом. Мир, основанный на равенстве и солидарности. И в этом смысле Евросоюз – действительно левый проект. Уникальная попытка создать объединение народов, не подкрепленное принудительной военной силой. Все значимые проекты таких объединений до сих пор были проектами имперскими. Начиная с Афинского морского союза, который не зря неофициально называли "Архэ", то есть "держава". Он держался исключительно на готовности афинян немедленно послать военный флот к любому союзнику, вознамерившемуся из союза выйти.
У Евросоюза принципиально нет инструментов военно-силового принуждения к подчинению своих членов. При этом есть общие стандарты соблюдения прав человека и политических свобод.
То есть государства-члены добровольно ограничивают свое суверенное национальное право ограничивать права и свободы своих граждан. Фактически Евросоюз является шагом к преодолению государства как формы организации цивилизованного общества. Право на насилие как важнейший атрибут государства для национальных правительств ограничивается, само же наднациональное объединение, не имеющее инструментов силового принуждения, государством считаться уже не может.
Правые в мир без насилия не верят в принципе. Если от использования насилия отказываются сильные, его в еще большем количестве начинают использовать слабые, заполняющие не терпящее пустоты пространство – утверждает Латынина. Как истинный консерватор, она предлагает опираться на то, что проверено временем, а не увлекаться всевозможными химерами и благоглупостями кабинетных мечтателей типа "мы не хотим больше насилия и войн". Человеческие сообщества всегда строились на принципах экспансии, доминирования, господства и подчинения. Это вечный закон жизни.
Неправильной форме объединения стран и народов на социалистической и демократической основе Латынина противопоставляет правильную форму такого объединения – бывшую Британскую колониальную империю. Это только леваки могут клеветнически утверждать, что колониализм есть нечто нехорошее и постыдное. Правильные правые люди знают, что колониализм нес благо завоеванным народам. Приобщал их к цивилизации и прогрессу. Не давал прозябать в примитивном первобытном состоянии бездельников, живущих выпрашиванием пустых пластиковых бутылок, как это делают жители Соломоновых островов.
И далее она рисует поистине эпическую картину правильно организованного мира, в котором солдаты двух великих империй – японской и американской – отчаянно истребляют друг друга в смертельной схватке за Гуадалканал, дабы жители Соломоновых островов не расслабились и не начали жить выпрашиванием пустых пластиковых бутылок. Мира, в котором всякие Аль-Кайды знают свое место и не высовываются, пока доблестные рыцари Роммель и Монтгомери сражаются друг с другом под Эль-Аламейном, как бы поддерживая мировое равновесие между добром и злом. Такая вот игра престолов… Я, правда, всегда считал, что Третья Империя, пославшая сражаться доблестного рыцаря Роммеля, хуже и опаснее для человеческой цивилизации любой Аль-Кайды, но, возможно, это издержки советского воспитания.
Словосочетание "равноправие культур" Латынина не просто произносит с осуждением. Она им плюется.
При этом критерий превосходства одних культур над другими у Латыниной прост, понятен и действительно стар как мир: кто кого завоевал, кто кого колонизовал, тот того и превосходит. Того и тапочки. Главное, чтобы завоеватель был. Если рядом нет прекрасной Британской империи, сойдет и японская. Очень жестокая, но зато эффективная. Не может человеческое общество развиваться без завоевателей.
Действительно, принцип "кто первый встал – того и сапоги (тапочки)" уходит корнями в седую старину. Он господствовал в примитивных нищих сообществах, не знавших современных представлений о частной собственности. Повторю в который раз: утверждение, что главным предметом расхождений между левыми и правыми является отношение к частной собственности и рынку – обман или самообман. Главный предмет расхождений между ними – отношение к насилию.
Правые понаписали множество фантастических антиутопий о гибели мировой цивилизации из-за торжества левацких идей. Один из возможных вариантов будущего в котором повсеместно восторжествуют правые, латынинские представления о правильном мироустройстве описал Андрей Илларионов: новый лидер "германского мира", возрождающий в рамках "обновленного Евросоюза" былое историческое единство народов, входивших в империю Карла Великого, подписывает со старым лидером "русского мира" историческое соглашение "Минск-4". В протоколе, являющемся неотъемлемой частью достигнутого соглашения, но не предназначенного для обнародования, он признает за народами бывшего СССР неотъемлемое право на осуществление глубокой и всеобъемлющей экономической, социальной, политической, военной и гуманитарной интеграции в целях обеспечения устойчивого мира, безопасности, экономического прогресса и процветания.
И уже абсолютно неважно, что новый лидер "германского мира" из антиутопии Илларионова – представитель СДПГ. Он просто действует по общемировой логике, заданной приходом к власти Трампа в США и Фараджа в Англии. Когда никто больше не полагается на право и на мораль. Когда каждый сам за себя. Когда сильные продают и покупают слабых ради достижения баланса интересов между собой. Когда мир оказывается поделен на сферы исключительного контроля между организованными преступными группировками, то есть империями.
Мир долго и мучительно уходит от этого состояния. Мир движется "влево" – к большему равноправию. На этом пути возможны трудности и ошибки, неудачи и отступления. Но в целом движение в этом направлении носит объективно закономерный характер. Такой же, как движение в направлении глобализации и большей открытости.
С "перегибами" в области политкорректности и "позитивной дискриминации", безусловно, надо бороться. И тут критика со стороны правых может быть полезна. Но общество не должно отказываться от принципа, гласящего: сильный должен уступать слабому, более успешный – менее успешному. Цивилизация не должна вернуться к делению людей на заведомо неполноправных "своих" и "чужих".
Точно так же можно и нужно критиковать недостатки сложившейся в современных "социальных государствах" системы компенсирующего перераспределения доходов. Но нельзя вообще отказаться от этой системы. Пока существует рыночная экономика. Потому что свободный рынок, воздающий каждому строго по его трудовому вкладу в общее благосостояние – это еще одна праволиберальная сказочка для лохов. Потому что в рыночной системе (как бы это объяснить, избегая раздражающей либеральную публику марксистской терминологии) заложен скрытый механизм неравной оценки трудового вклада людей с разным социальным статусом. И действие этого механизма надо компенсировать.
Ну и наконец – о самом больном для Юлии Латыниной вопросе. О всеобщем избирательном праве.
Демократическая оппозиция правопопулистской путинской диктатуре потому и демократическая, что не может требовать запрета кому бы то ни было исповедовать и проповедовать какие угодно взгляды. В том числе и латынинские взгляды на всеобщее избирательное право.
Скажу больше: люди с такими взглядами в какой-то момент могут оказаться, хотя и очень ситуативными, но все же попутчиками демократической оппозиции в ее противостоянии путинскому режиму. Вот только сами считаться демократической оппозицией эти люди не могут по определению.
В демократической оппозиции эту проблему стараются не замечать. Между тем пора четко обозначить, что защита идеи лишения избирательных прав на основании имущественного ценза для демократической оппозиции столь же неприлична, как и защита идеи лишения гражданских прав на основании этнической или конфессиональной принадлежности. Как и защита "нюренбергских законов".
