Работаю сейчас над книгой, которая у меня выходит в Швеции и Германии, а затем и по всему миру. Рабочее название "Родина тебя бросит, сынок". Не знаю, будет ли эта идиома понятна западному читателю, но это мой шведский издатель предложил. Господи, дождался я, наконец.
Выслал ему очередной текст. Пока вычитывал - сам залип.
Знаете, в каком году написано?
А угадайте.
"Совершенно не хочется писать больших серьезных текстов. Бессмысленно. Бессмысленно что-то кому-то объяснять уже. Бессмысленно приводить какие-то доводы. Бессмысленно взывать к голосу разума или хотя бы даже простой элементарной логике. Мигрантская истерика захлестнула все — от края до края. Лидер оппозиции (демократической, блин, оппозиции!) идет на выборы с националистической риторикой. Колумнисты самой либеральной из всех радиостанций поддерживают участника русских маршей. Лучшая новостная лента России постит во "Вконтакте" совершенно ублюдочные расистские картинки. Наци-погром осудила только одна (!) партия. Скин-бригады на этом фоне громят рынки и режут людей не той национальности по подворотням. Народ в маршрутках полосует нерусских пассажиров ножом по горлу.
Писатели, журналисты, режиссеры, ученые, лидеры общественного мнения — то есть все те, кто и должен противостоять этому, кто должен поднять свой голос против безумия, встать и сказать: "люди, что вы делаете, очнитесь!" — молчат. Раздаются лишь отдельные нестройные голоса. Но их уже почти совсем не слышно.
Говорить что-то на этом фоне совершенно бессмысленно. Запрос в обществе на осмысление происходящего и попытку изменить будущее — отсутствует. Тормоза сняты, законы отменены, думать — не обязательно.
Как сказала мне недавно одна коллега после Бирюлева: а что ты хочешь, теперь уже все понятно, следующая остановка — резня.
Я когда-то написал статью под названием "Вирус войны". Смысл её в том, что войну невозможно начать ни одному человеку. Никакой Гитлер не в состоянии поднять сегодняшнюю Германию на "дранк нах Остен". Для этого нация должна созреть сама. Для этого процент носителей вируса войны в популяции должен достичь критической массы. И тогда уже и Гитлер не нужен — сами пойдут громить, жечь, резать, строить фильтропункты, избивать на камеру.
А потом — только тьма. Другого поворота с этой дорожки не существует.
И вот я сижу, смотрю, как дозревает моя нация, как вирус поглощает все больше и больше людей, как эпидемия перерастает в стадию истерии, затем будет стадия безумия, и понимаю, что теперь это уже, скорее всего, не лечится. Этим теперь придется переболеть.
Лечится такое только профилактикой, только заранее, но вместо профилактики началось подливание масла в огонь — и наше дальнейшее вырисовывается все четче и четче.
Это уже потом, лет через десять-двадцать, когда кончится эпидемия, пройдет безумие, потухнет ненависть и спадет пена с губ, только потом, посреди разнесенной по кирпичам страны, оставшиеся в живых, выйдя из своих подвалов с буржуйками и варевом из крыс, оглянутся, посмотрят друг на друга, и скажут: господи, что это было? Зачем мы все это делали? Кем мы были? Как мы превратились в такое?
Тогда, возможно, и начнут появляться книги, фильмы, научные статьи. Может даже и нормальные законы. Как у японцев. Японцы же смогли. Хотя для этого им и пришлось пережить ядерную бомбардировку.
Тогда и пойдет осмысление. И запрос общества на осмысление будет очень силен. Архипелаг ГУЛАГ не мог быть написан в тридцать седьмом. Никто бы в тридцать седьмом не стал бы прятать "самиздат". Для этого нужно время. Расстояние. Осмысление.
Поэтому каждый раз, открывая новый лист, и желая написать что-то серьезное, я какое-то время сижу, смотрю в монитор, а потом закрываю его. Потому что понимаю — моего читателя почти не осталось. Некому писать. Все ушли громить овощебазы и вводить антимигрантские визы.
А те немногие оставшиеся, кто еще готов слушать — и так сами все понимают.
"Что ты хочешь, следующая остановка — резня".
Морали не будет".
Отгадка: А всё-таки, я нехреновый журналист, а не стадо оленей, а?
ЭТО НАПИСАНО В 2013 ГОДУ!!!
Еще даже до Крыма и Донбасса.
А вас, б****, предупреждали (с).
Вас предупреждали.
Еще десять лет назад.
Ваш Дед.
! Орфография и стилистика автора сохранены
